Установка памятника

П. А. Столыпину в Москве

В Москве установили памятник премьер-министру начала века, проявившему себя одновременно реформатором и сторонником стабильности, - Петру Столыпину. Бронзовый монумент в 4,6 метра высотой расположился у Дома правительства, на Краснопресненской набережной.

Фото: ИТАР-ТАСС


Владимир Путин и Дмитрий Медведев возложили цветы к памятнику Петру Столыпину

Владимир Путин и Дмитрий Медведев
возложили цветы к памятнику
Петру Столыпину. 27.12.2012 года.
по материалам сайта "Правительство России"


Владимир Путин и Дмитрий Медведев возложили цветы к памятнику Петру Столыпину

Фотомонтаж памятника П.А. Столыпину

На сооружение памятника П.А. Столыпину в Москве собрано пожертвований 1095  на сумму 27 586 639.14 руб. 





Толстой Иван Иванович / И.С.Розенталь

     ТОЛСТОЙ Иван Иванович (19.5.1858, г. Луга Петербургской губ. - 20.5.1916, м. Гаспра, Крым), историк, археолог, нумизмат, обществ. и гос. деятель. Граф, гофмейстер (с 1890), правнук М.И. Кутузова, сын мин. почт и телеграфов при Александре II И.М. Толстого. Землевладелец (1800 дес. в Воронеж. губ.). Учился в 1873-76 в классич. гимназии, в 1876-80 на юрид. ф-те Петерб. ун-та. В 1881-1889 на службе в Мин-ве иностр. дел и в Мин-ве внутр. дел. С детства занимался коллекционированием, а затем изучением монет, собрал нумизматическую коллекцию мирового класса. В 1885-90 секр. Рус. археол. об-ва, в 1889-93 конференц-секр. и в 1897-1905 вице-през. Академии художеств. Действит. и поч. чл. многих рус. и зарубеж. науч. об-в, в т. ч. с 1897 поч. чл. Академии наук, с 1899 поч. пред. Рус. археолог. об-ва, с 1912 пред. Рос. об-ва нумизматов. Один из основателей Русского музея имп. Александра III в Петербурге. С 31.10.1905 по 24.4.1906 Т. мин. нар. просвещения в пр-ве С.Ю. Витте, с к-рым он продолжал общаться и позже, обсуждая обществ.-полит. вопросы. Витте, по оценке Т., - "крупная личность", несмотря на отрицат. черты его характера и непоследовательность, его отличала "человечность, соединенная с большим умом и колоссальной рабочей энергией". В 1906, по выходе в отставку, Т. написал воспоминания об участии в пр-ве (Мемуары графа И.И. Толстого. М., 2002), в 1907 издал "Записки о нар. образовании" с изложением своего министерского опыта и программы необходимых реформ. Утверждение П.Н. Дурново, будто в пр-ве Т. был представителем к.-д. партии "самых крайних воззрений", сам Т. счел "анекдотом", т. к., не отвергая кадетских принципов, он все более критически относился к полит. платформе кадетов, к-рая, по его словам, "сведется скоро к двум словам "ненависть к пр-ву"". Неприятие вызывала у Т. и нетерпимость к инакомыслящим, доктринальность тона кадетской печати.
      С 31.10.1905 по 24.4.1906 Т. мин. нар. просвещения в пр-ве С.Ю. Витте, с к-рым он продолжал общаться и позже, обсуждая обществ.-полит. вопросы. Витте, по оценке Т., - "крупная личность", несмотря на отрицат. черты его характера и непоследовательность, его отличала "человечность, соединенная с большим умом и колоссальной рабочей энергией". В 1906, по выходе в отставку, Т. написал воспоминания об участии в пр-ве (Мемуары графа И.И. Толстого. М., 2002), в 1907 издал "Записки о нар. образовании" с изложением своего министерского опыта и программы необходимых реформ. Утверждение П.Н. Дурново, будто в пр-ве Т. был представителем к.-д. партии "самых крайних воззрений", сам Т. счел "анекдотом", т. к., не отвергая кадетских принципов, он все более критически относился к полит. платформе кадетов, к-рая, по его словам, "сведется скоро к двум словам "ненависть к пр-ву"". Неприятие вызывала у Т. и нетерпимость к инакомыслящим, доктринальность тона кадетской печати.
      По совету В.В. Стасова с 1906 по 1916 Т. вел дневник, в к-ром уделил значит. место П.А. Столыпину, его политике и взаимоотношениям с Николаем II. Хотя Т. и не располагал исчерпывающей информацией, в дневнике, помимо собственных его оценок, приводились отзывы о Столыпине, положительные и критические, многих современников, в т.ч. Витте, А.Д. Оболенского, Н.П. Кондакова, брата Т. Дмитрия и др.; с ними Т. не всегда соглашался. Впервые имя Столыпина упомянуто в сент. 1906, Т. привел здесь слова знакомого чиновника о Столыпине - саратов. губернаторе, "человеке замечательном и порядочном, но… недалеком". Этот чиновник сообщил, что по поводу обнаруженного в 1904 факта жандарм. провокации в Саратов. губ. Столыпин тогда сказал: "Мне стыдно служить в такой помойной яме, как Мин-во внутр. дел" (Толстой И.И. Дневник. 1906-1916. СПб., 1997. С. 4-5).
      До сер. 1907 Т. и его собеседники характеризовали Столыпина - премьера как честного, искреннего гос. деятеля, желающего добра, сторонника либер. реформ, хотя и непоследовательного, вместе с тем ограниченного, слишком прямолинейного, злоупотребляющего в речах ораторскими приемами в ущерб содержанию, а с др. стороны, зависящего от царя и не имеющего возможности избавиться от неподходящих министров, в т.ч. явных ретроградов, - в то время, как у царя "никакого плана нет", он думает, что "все само собой устроится". Считая требующими решения прежде всего агр. и еврей. вопросы, Т. отмечал, что пр-во состоит из крайне разнород. элементов, не объединенных общей идеей, и что на Столыпина "наседает" реакция.
      Постепенно эти высказывания сменились преим. негативными оценками, обусловленными прежде всего тем, что политика Столыпина не отвечала гуманистич. и этич. критериям, неотделимым в глазах Т. от деловых, прагматич. соображений. Свое мнение о существующем полит. режиме Т. высказал царю при назначении в 1905 министром: "Бюрократич. режим совершенно непригоден для России". Но, по мнению Т., в России особенно опасен и "чистый парламентаризм на англ. или франц. образец" со сменой министров по неск. раз в год, он не уничтожит крайнюю централизацию управления и всевластие бюрократии. Выход Т. видел в расширении прав земств, реформированных на демокр. началах, при законодат. и контролирующей исполнение законов Гос. думе, в распространении самоуправления на всю Россию, что граничило бы с "федеративным строем". Столыпину, замечал Т., Дума нужна лишь для более удобного взимания налогов, а "не для устройства России, для счастья и установления человеч. существования рос. граждан" (Там же. С. 48-50, 269).
      Взгляды Т. нашли также выражение в организации "Кружка равноправия и братства" (1905-09), в выступлениях в печати с критикой националист. политики пр-ва, против антисемитизма (Факты и мысли. Еврей. вопрос в России. СПб., 1907 - совместно с Ю.И. Гессеном; Антисемитизм в России и другие статьи по еврейскому вопросу. Пг., 1917 и др.). Т. предлагал обеспечить равноправие народов не только во имя справедливости - "воплощения человеч. правды", но "во имя единого Отечества - России"", чтобы использовать умств. и культ. силы всех народов "на пользу общую", вытесняя "словом, письмом, делом" недостойные граждан человеконенавистнические инстинкты. Этические начала должны проникнуть в нравы и облагородить неизбежную борьбу противоречивых частных интересов, нац. и класс. стремлений. Эту работу постепенного приближения к идеалу Т. предлагал вести везде - "в об-ве, в школе, в законодат. учреждениях, в торг. мире, в управлении, в судах", но "не затрагивая по возможности гос. строя и формы правления" (Там же. С. 120-121).
      В дневнике Т. откликается на важней. шаги пр-ва; курс пр-ва в целом он оценивает теперь как реакционный. Роспуск 2-й Думы - "довольно скороспелый и неприличный акт". Столыпин, "вравший перед Гос. думой" в речи по поводу разоблачения Азефа 11.2.1909, подорвал "свою репутацию беспристрастного и откровенного человека". Подобно Витте, к-рый, сам того не сознавая, подготовил раб. движение, Столыпин бессознательно организует агр. движение; пр-во, накапливая в стране элементы недовольства и даже ненависти, готовит тем самым рев-цию. "Удручающей и безнадежной" представлялась Т. политика, проводимая мин. нар. просвещения А.Н. Шварцем и Л.А. Кассо. В том, что 3-я Гос. дума - часть этой полит. системы - отказалась почтить вставанием память пред. 1-й Думы С.А. Муромцева, Т. увидел желание "внушить рус. людям презрение к чужой и своей личности и развивать в них подхалимство и обоготворение власти и существующего печального азиат. правопорядка" (Там же. С. 331).
      "Капитальнейшей ошибкой" считал Т. узкий рус. национализм и преследование инородцев, он предсказывал, что такая политика будет иметь роковые последствия. В связи с этим он резко осуждал правую прессу - газ. "Новое время" с "презренным борзописцем", "нововременским Булгариным" "националистом" М.А. Меньшиковым и ""истинно русских" ее подголосков" ("и эта шваль осмеливается называть себя патриотами!"). Особое возмущение вызывали у Т. призывы этой прессы к подавлению общественности, выступления против всеобщ. обучения, основания новых учеб. заведений и т.п. По-видимому, Т. был согласен с Витте, считавшим, что против такой политики "никаких средств нет", т.к. "во главе национализма - политического и религиозного - сам государь, почти все министры" (Там же. С. 277, 301, 324, 332).
      О себе Т. говорил в янв. 1907 (в интервью италь. журналисту), что он пессимист относительно близкого будущего России и оптимист относительно более отдаленного будущего. В 1910 он констатировал, что обещания Манифеста 17 октября "так и остались пустыми обещаниями без серьезного намерения исполнить хоть одно из них". Смерть Столыпина - это "крупней. полит. факт", но после трагич. завершения деятельности Столыпина отношение Т. к ней - "абсолютно отрицательное". По мнению Т., этот "решительный, энергичный и крайне самоуверенный" деятель был "временщиком, т.е. карьеристом", он "по-своему любил Россию", но его ставка на массовые репрессии как средство "успокоения" и на доведенный до абсурда крайний национализм, ставший в последнее время альфой и омегой его внутр. политики, обнаружили отсутствие критич. ума, узкий полит. кругозор, неразборчивость в средствах и самомнение (Там же. С. 64, 331-332, 374).
      С оформлением в нояб. 1912 партии прогрессистов Т. стал чл. Петерб. отд. ЦК партии. Одновременно он пред. совета Петерб. об-ва нар. ун-тов и гласный Петерб. гор. думы, где входил в образованную в 1911 группу гласных-обновленцев. В мае 1913 Дума значит. большинством (89 против 26) избрала Т. гор. головой, после чего его утвердил Совет министров (мин. внутр. дел Н.А. Маклаков считал сначала это "неудобным", т. к. Т. - "лицо, заведомо покровительствующее евреям", но он же сослался на слова Николая II: "Гр. Толстой - абсолютно порядочный человек…"). Во время 1-й мировой войны Т. возглавил Петерб. к-т Союза городов. В фев. 1916 ушел по болезни в отставку.
      Арх.:
РО ГПБ. Ф. 781. Оп. 1. Д. 568.
      Ист.:
[Некрологи] // ВЕ. 1916. № 6; ИВ. 1916. № 7; Речь. 1916. № 198; Гец Ф.Б. Воспоминания о графе И.И. Толстом // Еврейская неделя. 1916. № 27; Витте С.Ю. Воспоминания. Т. 1. М., 1960.
      Лит.:
Толстая Л.И. Воспоминания И.И. Толстого как исторический источник // ВИД. XIX. Л., 1987; ее же. Дневник и воспоминания петербургского городского головы И.И. Толстого (1913-1916 гг.) // Там же. XXII. Л., 1991; Ананьич Б.В., Толстая Л.И. И.И. Толстой и "Кружок равноправия и братства" // Освободительное движение в России. Вып. 15. Саратов, 1992; их же. И.И. Толстой - гофмейстер и правозащитник // На пути к революционным потрясениям. Из жизни России второй половины XIX - начала XX века. СПб.; Кишинев, 2001; Нейхардт А.А. И.И. Толстой: ученый, человек, гражданин (Штрихи к портрету) // Рукописное наследие русских византинистов в архивах Санкт-Петербурга. СПб., 1999; Шевырин В.М. Живое прошлое (По страницам дневника и мемуаров графа И.И. Толстого) // ОИ. 2000. № 4; его же. По страницам "Воспоминаний" и "Дневника" графа И.И. Толстого // Вопросы истории естествознания и техники. 2000. № 2.
Розенталь И.С.

Возврат к списку